Третий близнец - Страница 24

– Я просто не решалась сказать об этом вот так, без подготовки, – ответила Джинни. – Да, мы так думаем.

– Ого! – Голова у него пошла кругом. Трудно было привыкнуть к этой мысли.

– Мне очень жаль.

– Вам незачем извиняться. Ведь это не ваша вина.

– Здесь есть один момент. Обычно люди, прежде чем попасть к нам, знают, что они близнецы. Но я изобрела новый способ подбора испытуемых для наших исследований, и ты у нас такой первый. Вообще-то тот факт, что ты ничего не знал о существовании своего близнеца, служит доказательством правильности моей системы. Но пока что я не считаю возможным доводить до сведения всех подобных людей столь шокирующую новость.

– Я всегда мечтал о брате, – сказал Стив. В семье он был единственным ребенком и появился на свет, когда обоим родителям уже перевалило за тридцать. – У меня брат?

– Да. И вы однояйцевые близнецы.

– Родной брат, близнец, – пробормотал Стив. – Но как же получилось, что я ничего о нем не знал?

Джинни выглядела удрученной.

– Погодите минутку, дайте я сам попробую догадаться, – сказал Стив. – Меня могли усыновить.

Она кивнула.

Это была еще более шокирующая новость: оказывается, отец с матерью ему вовсе не родные.

– Или же моего брата-близнеца могли усыновить, верно?

– Да.

– Или нас обоих, как Бенни с Арнольдом.

– Или обоих, – мрачно повторила она, не сводя с него огромных бархатно-черных глаз.

И несмотря на сумбур, творившийся в его душе и мыслях, он не мог не отметить, как она красива. Стиву хотелось, чтобы она вот так смотрела на него целую вечность.

Джинни откашлялась и сказала:

– У меня уже имеется немалый опыт такой работы, и, как правило, если даже испытуемый не знает, что у него есть близнец, ему известно, что его усыновили. Или удочерили. Мне следовало догадаться, что в твоем случае это не так.

– Просто не верится, – с отчаянием воскликнул Стив, – что папа с мамой могли держать это от меня в тайне! Ведь они оба такие честные, прямодушные люди. Это на них не похоже.

– Расскажи мне о своих родителях.

Стив понимал, что она хочет помочь ему преодолеть потрясение. Собрался с мыслями.

– Мама – вообще исключительная женщина. Вы наверняка слышали о ней. Ее имя Лорейн Логан.

– Известная журналистка, пишет для колонки «Одинокие сердца»?

– Да. Публикуется в сотнях газет, автор шести бестселлеров, посвященных здоровью женщин. Богата и знаменита, и, видит Бог, она это заслужила.

– Почему ты так считаешь?

– Маме не безразличны те, кто ей пишет. Она отвечает на тысячи писем. Практически все эти женщины ждут от нее одного: взмаха волшебной палочки. Сделай так, чтобы избавиться от нежелательной беременности, сделай так, чтоб дети перестали баловаться наркотиками, преврати грубых и жадных мужчин в любящих и заботливых мужей. И она всегда дает им ту информацию, которая им нужна, и говорит, что лучшее решение в любой ситуации – это прислушаться к собственному сердцу. Доверяй своим чувствам и не позволяй никому тебя обижать. На мой взгляд, прекрасный рецепт.

– Ну а отец?

– О, папа, как мне кажется, вполне обычный человек. Военный, в чине полковника, работает в Пентагоне. Отвечает за связи с общественностью, пишет речи за разных там генералов – вот, собственно, и все.

– Сторонник жесткой дисциплины?

Стив улыбнулся.

– У него высоко развито чувство ответственности. Но жестоким или злым человеком его не назовешь. Еще до моего рождения он воевал в Азии, много чего там повидал, но это ничуть не отразилось на его характере.

– А как было с дисциплиной у тебя?

Стив расхохотался.

– Вы не поверите, но в школе я был страшным драчуном и забиякой. Вечно влипал в разные истории.

– Какие истории?

– Ну, связанные с нарушением дисциплины. Бегал по коридорам. Носил красные носки. Жевал на уроках жвачку. В возрасте тринадцати лет даже поцеловал Венди Праскер за полкой в школьной библиотеке.

– Почему?

– Уж очень хорошенькая она была.

Джинни рассмеялась.

– Да нет, я имела в виду, почему ты все время нарушал дисциплину?

Он покачал головой.

– Как-то не получалось быть послушным. Я делал то, что хотелось делать. Все эти правила казались такими глупыми, и мне становилось скучно. Меня давно бы вышвырнули вон из школы, если б не отличные оценки. К тому же я был капитаном разных спортивных команд: футбольной, баскетбольной, бейсбольной. Иногда я сам не понимал, зачем это делаю. Скажите, я, наверное, просто испорченный, да?

– Каждый испорчен по-своему.

– Наверное. А зачем вы носите в ноздре сережку?

Джинни приподняла бровь, словно говоря: «Это я задаю здесь вопросы, а не ты», – но затем все же ответила:

– Лет в четырнадцать была панком – зеленые волосы, рваные чулки, все такое прочее. Ну и ноздрю тогда проколола.

– Если не вставлять колечко, она зарастет.

– Знаю. Наверное, ношу ее потому, что считаю абсолютную респектабельность скучной.

Стив улыбнулся. «О Господи, до чего же мне нравится эта женщина, – подумал он, – пусть даже она и слишком для меня стара». Затем его мысли вновь переключились на только что услышанную важную новость.

– Почему вы так уверены, что у меня есть близнец?

– Я разработала компьютерную программу, с помощью которой можно проводить поиск медицинских записей и других данных по близнецам. У идентичных близнецов одинаковые мозговые волны, электрокардиограммы, отпечатки пальцев и зубы. Я изучила огромную базу данных со стоматологическими рентгеновскими снимками, предоставленными медицинской страховой компанией, и нашла там человека, чье строение зубов в точности совпадает с твоим.